В реальной жизни и государственно-правовой теории юридическая ответственность выступает как одна из составных частей, форм или разновидностей социальной ответственности. Последняя понимается как «такое специфическое свойство общественного отношения, которое проявляется в деятельности человека и выражается в осознании или возможности осознания им социально значимых последствий совершения того или иного поступка» [4, с. 221].

Наряду с юридической ответственностью социальная ответственность включает в себя также моральную, политическую, партийную, общественную и многие другие формы или разновидности ответственности.

Кроме того, категория «ответственность» используется не только в науке права. Общественными науками, в частности философией, психологией, социологией и др., это понятие используется для характеристики разных явлений и для описания различных сторон поведения субъектов. А на уровне обыденного сознания есть свое понимание ответственности, значение которого улавливается из контекста его применения в каждом конкретном случае.

Здесь важно понимать, что юридическая ответственность выступает лишь одной из форм социальной ответственности, т.е. социальная и юридическая ответственность соотносятся как общее и частное. При этом понятие юридической ответственности – основная дефиниция всей теории ответственности, ее конструкция определяет правовое и организационное наполнение конкретных механизмов ответственности, место и роль юридической ответственности в системе права [13, с. 42-43].

В отечественной и зарубежной юридической литературе нет общего представления, а тем более, единого определения юридической ответственности.

Кроме того, зачастую в научной литературе юридическую ответственность рассматривают в двух аспектах: позитивном (перспективном) и негативном (ретроспективном). Это привело к попытке формирования понятия, так называемой, «двухаспектной правовой ответственности», включающей в себя как позитивную правовую ответственность, под которой понимается обязанность давать отчет за свои действия при правомерном поведении, так и традиционную ретроспективную ответственность.

Суть данного подхода состоит в том, что, помимо юридической ответственности за совершенное правонарушение, одновременно и неразрывно существует позитивная правовая ответственность как осознание долга, обязанность совершать действия, соответствующие природе общественного строя. Как пишет М.С. Строгович, «юридическая ответственность есть прежде всего ответственное отношение человека к своим обязанностям, ответственность за правильное выполнение лицом возложенных на него законом обязанностей… Если же обязанность не выполнена, наступает ответственность в ее, так сказать, негативном значении – принуждение, взыскание, наказание и т.п.» [29, с. 49].

Между тем, само существование позитивной юридической ответственности является спорным. Ряд авторов вообще отрицают позитивную форму юридической ответственности. А среди тех, которые ее признают, нет единства мнений по поводу ее сущности и понятия.

В основном, позитивную юридическую ответственность представляют как осознание личностью собственного долга перед обществом и государством, понимание в свете этого долга смысла и значения своих поступков, согласование деятельности личности с имеющимися у нее обязанностями.

Некоторые авторы уделяют основное внимание рассмотрению объективных оснований юридической ответственности, склоняются к ее пониманию как результату действия правовых норм и правового статуса личности [19, с. 14].

В этой связи позитивная ответственность стала связываться с обязанностью действовать правомерно, соблюдать закон, правовые нормы, обязанностью давать отчет в своих действиях, выступать элементом правового статуса личности, мерой необходимого поведения, правомерным поведением.

Итак, очевидно наличие различных подходов к попытке обосновать существование такой юридической категории, как «позитивная ответственность». Однако во всех случаях, развивая идею позитивной ответственности, сторонники, так называемого, «двухаспектного подхода» строят свою конструкцию, как представляется, на механическом перенесении соответствующей социологической и философской терминологии на юридическую понятийную систему без учета специфических особенностей последней. Несмотря на то, что авторы приводят разносторонне обоснованные аргументы в поддержку своих концепций, тем не менее приводимые аргументы представляются не столь убедительными, поскольку в рассуждениях авторов смешиваются такие далеко не идентичные понятия, как «юридическая ответственность», с одной стороны, и «общеобязательный характер норм права», «правомерное поведение», «законность» и т.п. – с другой. И наконец, в ряде случаев имеет место отождествление ответственности с обязанностью. Обязанность и ответственность как юридические категории тесно переплетены, но никак не тождественны.

Не случайно идея двухаспектной юридической ответственности подверглась аргументированной критике в научной литературе. Так, А.Е. Коробов отмечает, что говорить об ответственности за правильное, добросовестное, правомерное поведение в юридическом смысле вряд ли верно и полезно. В таком случае ответственность несут все – и те, кто добросовестно, добровольно и сознательно выполняет свои обязанности, и те, кто совершает правонарушения. Такое преувеличение ответственности не соответствует природе этого традиционного правового института [20, с. 63-64].

Кроме того, противники позитивной юридической ответственности считают, что она рассматривается вне жесткой логической связи: «норма права – правонарушение – санкция нормы права – ответственность» и, следовательно, имеет совершенно особую неправовую природу.

В научной литературе неоднократно обращалось внимание и на то, что аргументация сторонников позитивной правовой ответственности построена на подмене и смешении понятий обязанности и ответственности, на попытках обосновать свою концепцию предположением о большой воспитательной роли этого явления.

Совершенно прав О.Э. Лейст, когда говорит о том, что «развивая идею о правовой позитивной ответственности, авторы исходили не из анализа сути права как социальной реальности, а из семантических изысканий, сводящихся к рассмотрению различных значений слов и терминов, опирающихся на толковые словари. Беда не только в том, что семантические изыскания заменяют и заслоняют изучение права, еще хуже, что они вступили с ним в радикальное противоречие». Кроме того, справедливо отмечает О.Э. Лейст, «на переименовании достаточно известных правовых явлений основано и большинство попыток развить идею правовой позитивной ответственности. В самом деле, если сторонниками этой идеи ответственность определяется как объективно обусловленная необходимость осознанного и добровольного соблюдения правовых предписаний всеми субъектами права, общее требование для всех субъектов права – как руководство к действию, к правильному выполнению правовых норм, если утверждается, что равномерные юридически значимые поступки оцениваются как ответственные, то спрашивается: почему это – ответственность, а не законность, общеобязательность права, правомерное поведение, как утверждают другие правоведы?». Таким образом, под юридической ответственностью следует понимать юридическую ответственность в ее традиционном смысле, т.е. негативную, ретроспективную ответственность, ответственность за правонарушение.