Факты можно рассматривать в онтологическом (не зависящем от сознания) и логико-гносеологическом планах. В онтологическом смысле факты суть любые не зависящие от наблюдателя состояния действитель­ности или свершившиеся события. В логико-гно­сеологическом плане фактами называют обоснованное знание, которое получено путем описания отдельных фрагментов реальной действительности в некотором строго определенном пространственно-временном ин­тервале. Это — элементарные компоненты систе­мы знания.

Понятие "социальный факт" было введено в социо­логию Эмилем Дюркгеймом [1, с. 38] — классиком фран­цузской социологической школы прошлого века. Дюркгейм разделял социальные факты на морфологи­ческие как материальный субстрат общества (например, плотность населения) и нематериальные факты как компоненты коллективных представлений, имеющие надиндивидное социально-культурное значение.

В современной социологии социальными фактами принято считать: (а) совокупные, систематизированные характеристики массового поведения; (б) совокупные, систематизированные характеристики массового сознания - мнений, оценок, суждений, верований и т. п.; (в) совокупные, обобщенные характеристики продуктов человеческой деятельности, материальной и духовной; наконец, (г) в феноменологически ориентированной со­циологии в качестве социального факта рассматривается отдельное событие, случай, состояние социального взаи­модействия, подлежащее интерпретации с позиций дея­тельного субъекта.

Проблемы восприятия и понимания социальной перспективы как феномена восходят к классической проблеме социологии - интерпретации социальной реальности. Социальная мысль выработала два основных подхода - объективистский (позитивистский) и феноменологический (субъективистский). Стремление рассматривать окружающий мир как объективный процесс присуще любой науке, и социология не исключение.

Э. Дюркгейм предлагал рассматривать социальные факты как «вещи», полагая, что они выступают как нечто внешнее по отношению к индивиду и обществу. «Социальный факт узнается лишь по той внешней принудительной власти, которую он имеет или сможет иметь над индивидами» [1, с.48]. Формируясь как внешние к сознанию индивида элементы социальной среды, они, в свою очередь, влияют на сознание людей. Дюркгейм выделял общие критерии и характеристики социального факта, приложимые ко всем социальным явлениям. Явление может быть общественным лишь тогда, когда оно свойственно членам общества, по крайней мере, большинству из них, то есть, при условии всеобщности. Проводя операцию типизации, Э. Дюркгейм освобождал «социальные явления» от «постороннего элемента» как объекты сугубо социологического исследования. Все, что за пределами этого, исследуют другие науки. Частные формы несоциальных фактов по Дюркгейму имеют «нечто социальное», «…так как они частично воспроизводят коллективный образец. Но каждое из них в большой мере зависит также и от психоорганической конституции индивида и от особых условий, в которых он находится. Они, следовательно, не относятся к собственно социологическим явлениям» [1, с.417].

С одной стороны, естественно и понятно стремление к дисциплинарной локализации социологического знания. Предложенное Дюркгеймом действительно необходимый элемент социального исследования. Без типизации и объективации социальных явлений, “социальных фактов” исследование невозможно. Дюркгейм сделал еще один шаг к тому, что можно назвать целостным полем социальной перспективы. Говоря о системе локализованных дисциплинарно “чисто социальных фактов”, он упомянул о возможности причисления к ним широкого спектра явлений, которые можно и нужно рассматривать как социальные, или, точнее, социально значимые, и, следовательно, представляющие не побочный, а исследовательский интерес для социологии.

В социологии заметно понимание того, что не только “чисто социальные элементы” должны включаться в социологическое исследование социальной реальности. Н. Луман считает, что элементы “среды” социальных систем, - физические, химические, психические реальности, составляют органичный комплекс с социальностью личности, которая не ощущает отграниченности социального от несоциального, одновременно находясь и действуя и в социальной системе и в среде. Учитывая, что “ни онтологически, ни аналитически система не важнее, чем среда, так как обе являются тем, что они есть только в соответствующем отношении друг к другу”, следует видеть социальную релевантность всех элементов среды, соотносящихся с социальными единицами. “Химическая система клетки, - пишет Луман, - является для мозга его средой, а сознание личности для социальной системы ее (социальной системы) средой” [2, с.244, 245, 246].

Разумеется, речь не об отождествлении социальных фактов общества с несоциальными. Речь идет о принятии реального, функционального в своем влиянии на общество статуса социальности для явлений окружающей среды с другой “морфологией”, а отсюда о придании им статуса тоже объектов социологического исследования. В этом случае социологическая наука получает возможность раскрыть скобки социального факта (Дюркгейм), интерсубъективности (Шюц) и обогатить социальное знание всем (насколько это актуально возможно) комплексом факторов, воздействующих на общественные процессы.

Всякий социальный процесс предполагает наличие среды, в которую он вовлечен. Элементом этой среды, очевидно, являются не только социальные образования и процессы, но и природная среда, вовлеченная в деятельность человека, весь искусственный мир артефактов, зданий, городов, машин. Они по-своему включены в социальные взаимодействия и являющихся не только фоном социальных процессов, и каждый по-своему влияют (прямо или опосредованно) на характер социальных взаимодействий [3, с.50-51]. Это та сторона единой социальной реальности, которой пренебрегает социальное исследование. Если биологические, психические, природные процессы изучаются соответствующими науками, то какая наука изучает воздействие биологических, географических, архитектурных и других форм на общество? Справедливости ради напомним, что комплексный подход к их учету прокладывает пути в социологии. Это видно из появления “гибридных” социологических направлений - “социобиологии”, социо-экологии. Идея Дюркгейма о “социологизации” различных отраслей знания не лишена основания, так как в науках, исследующих сложные и суперсложные системы, формируется междисциплинарный анализ. Конкретная “наука” проявляет себя как область знаний (например, медицина), как комплекс наук, структура и взаимодействие которых определяются метапозицией генерализующей дисциплины.

Разумеется, интерсубъективное и интергрупповое взаимодействие людей было и будет предметом социологической науки. Но становится все яснее, что перспектива социологии, как развивающейся науки, в том, чтобы стать дисциплиной, которая, претендуя на исследование всего и вся (социологический «экспансионизм»), разрабатывает способы организации целостного анализа социальных процессов. Концепция “социальной перспективы” предполагает организующую и гармонизирующую деятельность социологии [4].

Включая фактор вещной объективности (Дюркгейм), “социальная перспектива” должна содержать целостную зависимость динамичных связей между элементами социальной системы. Трансформируем определение А. Шюцем социальной реальности: социальная реальность - это общая сумма объектов и явлений этого социокультурного мира, каким он предстает обыденному сознанию людей, живущих среди других людей и связанных с ними многообразными отношениями взаимодействия [2, с.53] и используем его в одном из определений феномена «социальной перспективы». Тогда увидим, что социальная перспектива это динамическое единство объектов и явлений социокультурно-природного мира вместе с людьми и их сознанием и связанные с ними отношения и взаимодействия.