В последнее время в обыденном сознании довольно прочно закрепилось понятие рэкета. В значении этого термина содержится оттенок уголовно наказуемого деяния, тем не менее общество свободно оперирует данным словом. Однако в большинстве случаев собеседники понимают его по-разному. Рассмотрим понятия вымогательства и рэкета по отдельности с точки зрения уголовно-правовой теории и правоприменительной практики.

Слово «вымогательство» происходит от глагола «вымогать», лексическое значение которого – добиваться чего-либо шантажом, угрозами. В широком смысле вымогательство представляет собой действия лица, домогающегося путем применения насилия от другого лица удовлетворения какого-нибудь требования. Понимание насилия в настоящее время осуществляется в двух аспектах: психическом и физическом [11, с. 6-8].

Из общеупотребительного понимания вымогательства очевидно, что насилие носит характер психического воздействия на потерпевшего – применение различного вида угроз, в первую очередь физической расправы.

Отдельно от угроз обозначен шантаж при вымогательстве. С нашей точки зрения, шантаж является одним из видов психического насилия, именно такой вывод напрашивается при раскрытии его содержательной стороны. «Шантаж – это неблагоприятные или преступные действия (угроза разоблачения, разглашения компрометирующих сведений) с целью вымогательства, а также вообще угроза, запугивание чем-нибудь с целью создать выгодную для себя обстановку». Именно угроза распространением компрометирующих сведений является составной частью угроз при вымогательстве вообще, и эта угроза обладает своим специфическим содержанием.

В толковых формулировках понятия вымогательства и шантажа цель таковых действий не конкретизирована. В одном случае говорится о получении «чего-либо», во втором – о выгодной для себя обстановке.

В повседневной жизни люди всегда оценивают вымогательство как преступление. Это связано прежде всего с тем, что вымогательство представляет собой явление общественно опасное. На основании последнего – социального признака общественной опасности – вымогательство находит свое место в УК России среди преступлений против собственности.

Диспозиция ст. 163 УК России содержит следующую формулировку вымогательства: это «требование передачи чужого имущества или права на имущество или совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких».

Сравнительно-правовой анализ обыденного понимания вымогательства и его законодательной формулировки указывает на их сходство. Законодатель лишь конкретизировал признаки вымогательства для его юридического закрепления. Так, вымогательство обозначено как преступление, посягающее на отношения собственности. Точно изложены и виды вымогательных угроз [24, с. 115-117]:

1) угроза применения насилия;

2) угроза уничтожения и повреждения имущества;

3) угроза распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких.

Очевидно, что последняя из перечисленных угроз поглощает в себе так называемый шантаж. Таким образом, предварительный анализ понятия вымогательства позволяет сделать вывод об относительном сходстве обыденного понимания вымогательства с его законодательным определением, излагающим объективную сторону состава преступления. В этой связи употребление или восприятие данного термина субъектами общения, не обладающими специальными познаниями в области уголовного законодательства, ни в коем случае не влекут разногласия в общем восприятии такого социально-преступного явления, как вымогательство.

Кроме того, говоря о вымогательстве как об уголовном деянии, хотелось бы отметить, что значительная часть таких преступлений совершается с применением реального физического насилия. Как правило, вымогательства носят организованный, заранее и тщательно спланированный характер. Вымогатели используют изощренные способы воздействия на потерпевших, направленные на воспрепятствование их обращению в правоохранительные органы, делающие такие обращения небезопасными для потерпевших, их близких. Учитывая тот факт, что насилие, являясь способом совершения такого деяния, обусловливает вымогательство как преступление, посягающее еще и на дополнительный непосредственный объект, следует отметить, что данное обстоятельство свидетельствует о резком повышении степени общественной опасности вымогательства в сравнении с преступлениями, способ совершения которых не связан с дополнительным объектом.

Обратимся теперь к «синониму», с нашей точки зрения, вымогательства, заимствованному из английского языка, – слову «рэкет». Дело в том, что этот термин прочно вошел в публицистику, юридическую литературу и обыденный лексикон.

Сам термин «рэкет» английского происхождения и в переводе означает вымогательство чужих доходов (путем угроз и насилия). Большой юридический словарь переводит racket как «шумиха – шантаж, вымогательство, осуществляемые путем угроз и насилия». Толковый словарь русского языка – как «преступное (путем угроз, шантажа) вымогательство чужих доходов».

Однако в юридической литературе при использовании термина «рэкет» в него вкладывают различное содержание [34, с. 9]:

1) полностью отождествляют с вымогательством;

2) рассматривают как вымогательство, совершаемое только организованными группами, или в сфере частно-предпринимательской деятельности;

3) понимают под ним не только вымогательство, но и другие преступления, например грабеж, разбой;

4) считают разновидностью организованной преступности;

5) понимают как вымогательство регулярных денежных платежей у мелких предпринимателей и торговцев под угрозой избиений, убийств, а также поджогов, погромов и т.д.

С точки зрения А.И. Гурова, вымогательство сближается с рэкетом в таких ситуациях, когда преступники облагают данью тех или иных лиц и получают от них деньги или материальные ценности постоянно, как бы находясь на их содержании.

По мнению Г.Н. Борзенкова, в последние годы получило распространение вымогательство в виде получения от коммерсантов или предпринимателей периодической платы за принудительно (под угрозой) навязываемые им услуги неэквивалентного содержания (якобы за «охрану» помещения, за «содействие» в реализации продукции, за улаживание отношений с другими группировками или контролирующими органами и т.п.). Однако в наших условиях, как продолжает утверждать Г.Н. Борзенков, «о рэкете как явлении можно говорить лишь применительно к некоторым наиболее опасным случаям организованного вымогательства, соединенного, как правило, с другими преступлениями: взяточничеством, должностными злоупотреблениями коррумпированных представителей правоохранительных и контролирующих органов», преступлениями дельцов «теневой экономики» и т.д.

Во многом с ним соглашаются и те юристы, которые считают, что рэкет имеет место тогда, когда совпадают интересы преступных группировок вымогателей и предпринимателей, когда происходит не просто сбор «дани», а слияние преступности общеуголовной и экономической.

Такое разнообразие точек зрения на определение понятия рэкета и на проблему его соотношения с понятием вымогательства не позволяет оставить этот вопрос без внимания. Термин «рэкет» используется иногда просто в контексте рассуждений на юридические темы, без особых уточнений этого понятия. Представляется необходимым четко определить собственную позицию в широком спектре вышеперечисленных мнений.

Использование того или иного термина в уголовно-правовом значении предполагает соответствующее ему правовое содержание. И если понятие вымогательства закреплено в ст. 163 УК России и таким образом признается законодателем, то слово «рэкет» в нем даже не упоминается.

В российском уголовном праве вымогательство (а именно в связи с ним главным образом и употребляется термин «рэкет») относится к преступлениям, непосредственным объектом которых являются отношения собственности. Приведенные воззрения различных авторов дают возможность разделить их на несколько групп [34, с. 20].

Первая группа мнений свидетельствует об однозначности соотношения вымогательства и рэкета.

Вторая указывает включение в понятие «рэкет» вымогательств, которые являются одним из профилирующих направлений деятельности преступных организаций.

Третьи рассматривают «вымогательный рэкет» только в отношении частных предпринимателей и бизнесменов.

Четвертые в рамках рэкета понимают некую совокупность корыстных и насильственных преступлений. В качестве наглядного зарубежного опыта можно привести следующий пример. Так, согласно законодательству США (§1961 Закона о контроле за организованной преступностью в США) круг действий, охватываемых понятием «рэкет», весьма широк: а) тяжкое убийство, похищение людей, азартные игры, поджог, ограбление, взяточничество, вымогательство, незаконное обращение с наркотиками; б) подкуп в области спорта, фальшивомонетничество, кража грузов, растрата средств из пенсионных фондов и фондов социального обеспечения, воспрепятствование проведению уголовного расследования, торговля контрабандными сигаретами, перевозка краденого имущества, торговля белыми рабами; в) ограничение платежей и ссуд, присвоение средств из фондов профсоюзов.

Таким образом, в американском законодательстве под рэкетом подразумевается любая целенаправленная и организованная преступная деятельность с целью наживы, выходящая за пределы одного штата. Рэкет относится к опаснейшим направлениям организованной криминальной деятельности, так как имеет выраженный антигосударственный характер и причиняет колоссальный ущерб обществу.

Е.В. Яковлев, раскрывая понятие организованной преступности, которая в большей мере зародилась в развитых буржуазных странах, указывает, что система организованной преступности включает «рэкет» – вымогательство под страхом расправы, а также поставку нелегальных товаров, предоставление таких запрещенных законом услуг, как организация азартных игр, грабительское ростовщичество, продажа наркотиков, распространение порнографических изданий, содержание притонов и т.д. Это еще один наглядный пример того, что за рубежом рэкет является собирательным понятием. Если же мы в своей российской практике и теории также хотим обозначить этим термином некую форму деятельности организованной преступной группы, то делать это надо аккуратно и понятно для «потребителей» такой информации [34, с. 20].

Кроме того, хотелось отметить тот факт, что использование термина «рэкет» только в публицистике и научно-учебной литературе на этом не заканчивается. Имеет место рассматриваемая нами терминология даже в нормах международного права и российских нормативных актах различного уровня. Так, 30 июня 1995 г. в Москве было подписано Соглашение между Правительствами России и США о сотрудничестве по уголовно-правовым вопросам, где в приложении перечислялись преступления, по которым предполагается взаимная помощь. Пункт 3 приложения звучал следующим образом: «Организованная преступность, вымогательство (рэкет), как это предусмотрено соответственно законодательством Российской Федерации и законодательством Соединенных Штатов Америки». В данном случае рэкет ставится с вымогательством наравне, по крайней мере в рамках российского законодательства.

В качестве примера устной речи с использованием термина «рэкет» видного представителя государства можно привести апрельский (7 апреля 2003 г.) доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации О.О. Миронова о своей деятельности за 2002 г., в котором прозвучала фраза: «…рыночный торговец находится под гнетом бандитов и милицейского рэкета. Крупный бизнес, борясь с конкурентами, живет в постоянном страхе, создавая мощные частные охранные структуры. Однако и это не спасает – бизнесменов убивают уже систематически…»

В течение двух лет подряд Президент Российской Федерации В.В. Путин в своих традиционных Посланиях к Федеральному Собранию говорит о защите «своих граждан от произвола рэкетиров, бандитов и взяточников»20 и об обязанности правоохранительных органов «направлять свои усилия на защиту прав граждан, жесткую борьбу с рэкетом, административным произволом и коррупцией».

Имело место использование слова рэкет и в местных законодательных актах, в частности в одном из решений Челябинской городской Думы в 1997 г. и Магнитогорского городского собрания депутатов в 1998 г. Исходя из вышесказанного, на наш взгляд, говорить о том, что понятия «вымогательство» и «рэкет» являются синонимами именно в уголовно-правовом смысле, нельзя. Любое определение рэкета ни в коем случае не должно каким-либо образом сопоставляться с конкретным видом преступлений вообще и вымогательством в частности. Данное обстоятельство весьма немаловажно в деятельности правоохранительных органов. Поскольку нет четкого единого понимания, использование данного, причем иностранного слова может вызывать на практике определенные разногласия [14, с. 108-109].

Употребление же термина «рэкет» в юридической литературе требует пояснений автора, поскольку он является собирательным и не находит закрепления своих объективных признаков в российском законодательстве.