Постановление обвинительного приговора – это акт применения права, то есть документ, содержащий государственно-властное веление по применению права.[1]

Уголовно-процессуальный порядок постановления приговора определяется  гл. 39 УПК РФ.

Кратко перечислим обязательные требования законодателя к постановлению приговора:

1. Приговор постановляется именем Российской Федерации (ст. 296).
2. Приговор должен быть законным, обоснованным и справедливым (ст. 297).
3. Постановление приговора осуществляется на условиях тайны совещания судей, то есть только судьями в совещательной комнате при условии неразглашения участниками постановления суждения, имевшие место при обсуждении и постановлении приговора (ст. 298).
4. Обязательным при постановлении приговора является разрешение ряда вопросов судом в совещательной комнате: 1) доказанность деяния, доказанность совершенности деяния именно подсудимым, 2) относится ли деяние к преступлениям, 3) классификация преступления, 4) доказанность вины подсудимого, 5) необходимость и вид наказания, 6) наличие смягчающих и отягчающих обстоятельств, 7) наличие оснований для постановления приговора без назначения наказания или освобождения от него, 8) в случае наказания в форме лишения свободы определение вида исправительного учреждения и режима, 9) необходимость удовлетворения гражданского иска,  10) доказанность факта, что имущество, подлежащее конфискации, получено в результате преступного деяния или  каким-либо образом связано с ним, 11) последовательность действий по отношению  к имуществу, подлежащему конфискации или аресту, 12) последовательность действий по отношению к вещественным доказательствам, 13) размер и плательщик процессуальных издержек, 14) необходимость лишения звания, чина и наград подсудимого, 15) возможность применения мер принудительного воспитательного воздействия в ряде случаев, 16) возможность применения мер медицинского характера в ряде случаев, 17) необходимость отмены или изменения меры пресечения для подсудимого (ст. 299).
5. При постановлении приговора с целью анализа  возможности применения мер медицинского характера в отношении подсудимого решается вопрос о его вменяемости (ст. 300).
6. Постановление приговора находит свое выражение в документальной форме (письменной или составленной с помощью технических средств) на языке судебного разбирательства, подписанной всеми судьями (ст. 309).
7. В процесс постановления приговора входит этап провозглашения приговора (ст. 310), который осуществляется в зале судебного заседания председательствующим. Приговор выслушивают стоя, причем в случае языкового барьера приговор переводится переводчиком подсудимому вслух синхронно. Председательствующий в обязательном порядке сообщает подсудимому о его праве ходатайствовать о помиловании в случае назначения высшей меры наказания. Приговор провозглашается полностью, кроме случаев рассмотрения уголовного дела в закрытом судебном заседании, когда  оглашаются только вводная и резолютивная части приговора (п. 4 ст. 310, п. 7 ст. 241).
8. Также при постановлении приговора суд обязательно решает некоторые дополнительные вопросы: 1) необходимость вынесения определения или постановления о передаче несовершеннолетних детей, престарелых родителей и других иждивенцев подсудимого, приговоренного к лишению свободы, другим лицам или помещении их в специальные учреждения, 2)  необходимость вынесения определения или постановления об охране имеющегося у осужденного имущества без присмотра, 3) размер вознаграждения защитника по назначения суда, в случае его участия в разбирательстве (ст. 313)[2].

Отдельно регламентируется порядок совещания судей при коллегиальном рассмотрении уголовного дела (ст. 301): 1) обязательным является рассмотрение всего перечня вопросов ст. 299 УПК РФ; 2) судебное решение принимается большинством голосов, причем никто из судей не может воздержаться, кроме ситуации, когда судья оправдывает подсудимого и не голосует по вопросу применения уголовного закона; 3) смертная казнь как высшая мера наказания применяется только при единогласном решении судей; 4) в случае, если судья имеет особое мнение, то он может изложить его письменно по месту постановления приговора; при этом данный документ приобщается к приговору, но оглашению в зале не подлежит; 5) обвинительный приговор постановляется в случае.

В отношении постановления обвинительного приговора существует значимая оговорка законодателя об особых случаях постановления обвинительного приговора – в случае если на момент вынесения приговора:  1) существует акт об амнистии, освобождающий от применения наказания, которое было назначено осужденному; 2) временной период нахождения подсудимого под стражей поглощает назначенное в приговоре наказание назначенное (п. 6 ст. 302).

Рассмотрим отдельно некоторые требования к процессу постановления приговора.

Тайна совещания судей

Тайна совещания судей - это, по сути, гарантия конституционных прав граждан, гарантия законного, обоснованного и мотивированного постановления приговора, гарантия независимости судей. Любые иные лица, которые могут оказать воздействие на судебное решение, не могут находиться в совещательной комнате (ст. 302 УПК). Именно в этой ситуации судьям предоставляется полная возможность принятия решения на основе внутреннего убеждения с учетом доказательств по делу. Нарушение тайны совещания судей влечет за собой отмену приговора (ст. 345 УПК).

Для ясности и понимания тайны совещания судей при постановлении приговора в совещательной комнате согласно действующему законодательству сравним эту тайну с тайной совещания судей в соответствии с ранее действующим законом, статьей 302 УПК РСФСР.

«Приговор постановляется судом в совещательной комнате. Во время совещания судей в совещательной комнате могут находиться лишь судьи, входящие в состав суда по данному делу. Присутствие иных лиц не допускается.

С наступлением ночного времени суд вправе прервать совещание для отдыха. Судьи не могут разглашать суждения, имевшие место во время совещания» (статья 302 УПК РСФСР).

Различия между статьями 298 УПК РФ и 302 УПК РСФСР существенные. В статье 298 УПК РФ отсутствует указание о том, что в совещательной комнате присутствие прочих лиц не допускается, что суд может прервать совещание с целью отдыха лишь с наступлением ночи, т.е. с 22 часов по местному времени (п.20 ст.5 УПК РФ)[3].

Положение в части первой статьи 298 УПК РФ о том, что в совещательной комнате могут пребывать только те судьи, кто входит в состав суда по рассматриваемому делу, без указания, что присутствие прочих лиц не допускается или запрещается, разрешает присутствие прочих лиц в совещательной комнате во время постановления приговора.

В УПК РФ прямо не запрещено присутствие иных лиц в совещательной комнате во время постановления приговора профессиональными судьями. Логично предположить, что если не запрещено, следовательно, можно.

Большинство уголовных дел рассматриваются профессиональными судьями единолично и, заслушав последнее слово подсудимого, судья единолично удаляется в совещательную комнату. При таком составе суда никаких суждений и обсуждений каких-либо вопросов при постановлении приговора быть не может, т.к. суждения при обсуждении и постановлении приговора могут иметь место лишь в случае, если в совещательной комнате находится суд в составе нескольких судей. Суждение, это мнение о чем-либо, высказанное вслух, с которым другие судьи могут согласиться или не согласиться и высказать свои мнения.

Удалившись в совещательную комнату, суд в составе профессиональных судей до времени оглашения приговора обладает достаточной степенью свободы и неограниченными возможностями. Как правило, профессиональные судьи в качестве совещательной комнаты используют свои рабочие кабинеты. Закон этого не запрещает. Находясь в совещательной комнате, суд в любое удобное для него время может покинуть совещательную комнату, объявив себе перерыв для отдыха. И это правильно, т.к. без перерыва на отдых по сложным и особо сложным уголовным делам, находится длительное время в совещательной комнате-кабинете, без активных физических движений не только невозможно, но и противоестественно[4].

В каждом более или менее современном кабинете профессионального судьи должны быть все современные средства электрической связи. Закон не запрещает судьям, находясь в своем кабинете, вести разговоры, используя имеющиеся в кабинете средства связи, с любым лицом, находящимся за пределами кабинета-совещательной комнаты. Судья, который единолично находится в совещательной комнате и единолично должен решить судьбы одного или нескольких подсудимых, а тем более по сложным и особо сложным уголовным делам, не всегда может избежать необходимости проконсультироваться со своими коллегами по сложным вопросам, используя для этой цели средства связи, личное общение во время перерыва для отдыха или после окончания рабочего времени в любое удобное для этого время. Закон не устанавливает для суда ни определенного времени для отдыха, ни места его проведения и не запрещает личное общение с иными лицами.

Исходя из вышеизложенного, мы предлагаем следующую редакцию ст. 298 УПК РФ:

«1. Приговор постановляется судом в совещательной комнате. Во время совещания судей и постановления приговора в совещательной комнате могут находиться лишь судьи, входящие в состав суда по данному делу. Присутствие иных лиц запрещено.

2. По окончании рабочего времени (с 18.00), с наступлением ночного времени (с 22.00), а также в течение рабочего дня суд вправе сделать перерыв для отдыха с выходом из совещательной комнаты. Судьи не вправе разглашать суждения, имевшие место при обсуждении и постановлении приговора».

Вменяемость подсудимого и применение мер медицинского характера

20 ноября 2007 г., было оглашено Постановление Конституционного суда РФ №13-П по жалобам Абламского, Матвеева, Лобашовой на неконституционность ряда норм Уголовно-процессуального кодекса РФ, ограничивавших процессуальные гарантии для тех лиц, которые были по заключению судебно-психиатрической экспертизы признаны невменяемыми по отношению к общественно опасному деянию. Это повлекло весьма радикальные перемены в рассмотрении судами уголовных дел по применению принудительных мер медицинского характера. «Заочное правосудие» для таких людей осталось в прошлом.

Давно уже не секрет, что сам институт невменяемости и следующего за ней принудительного лечения широко использовался в различных целях, не связанных с действительным отправлением правосудия и установления истины по уголовному делу. В том случае, когда неким не чистым на руку представителям правоохранительной системы необходимо было произвести юридическую расправу с кем-либо, лучшего инструмента было просто не найти. По действовавшим до 20.11.2007г. положения УПК РФ с момента принятия судом (а фактически и того раньше - с момента появления в уголовном деле заключения врачей-психиатров о невменяемости субъекта, привлекаемого к уголовной ответственности, - это прямо отмечено на стр. 12 Постановления №13-П) человек начисто утрачивал какую бы то ни было самостоятельность и права за него с этого момента начинали осуществлять совсем другие люди. Причем нередко это были заинтересованные в самом неблагоприятном продолжении судьбы такого человека. С этого момента он не мог знакомиться с материалами своего же дела, заявлять какие бы то ни было ходатайства, самостоятельно выступать в суде, подавать от своего имени жалобы, в том числе и на решения суда о признании его невменяемым и применении к нему принудительных мер медицинского характера. И это происходило даже в том случае, когда само решение еще не вступило в законную силу, то есть законность решения еще никто не проверил, а обвиняемый  уже полностью утрачивал уголовно-процессуальную дееспособность. [5]

После применения принудительных мер медицинского характера (ППМХ), человек, к которому они применялись, не мог самостоятельно подать в суд заявление о прекращении ППМХ или об изменении их режима (к примеру, о переводе человека на амбулаторный характер психиатрического воздействия со стационарного). И в этом случае он попадал в полнейшую зависимость от администрации психиатрического заведения, применявшего к нему соответствующие меры. Малейшая нелояльность к существующим там порядкам, любой пустяковый конфликт могли самым тяжелым образом сказаться на сроке пребывания человека в психиатрическом заведении.

То есть, положение дел было таковым, что заключение врача-психиатра о невменяемости человека переводило его из разряда субъекта права (того, кто мог действовать) в объект права (того, по отношению к которому действовали другие). И это при том, что сами психиатры-эксперты зачастую даже не показывались в судебном заседании - лишь присылали текст заключения по поводу состояния психики человека. А уж вызвать их или не вызвать для дачи пояснений по своему заключению, и вообще для того, чтобы психиатру-эксперту можно было задать вопросы по тексту, проверить как таковую его компетентность и то, насколько он разобрался в сути дела - это всецело зависело от воли судьи, ведущего процесс. Подать судье ходатайство о вызове в суд психиатра-эксперта могли лишь законный представитель (при условии, что его на самом деле назначили человеку) или адвокат. То есть, человек не мог быть даже инициатором вызова в суд тех людей, которые сделали заключение о его состоянии.

Можно смело констатировать, что человек утрачивал сам доступ к правосудию.

При этом не следует забывать, что недееспособность, как и невменяемость, никогда не были вопросами психиатрии. Это юридические вопросы, и решать их следует на основании правовых признаков органам права. При этом справедливо утверждает процессуальное законодательство, говоря, что заключение эксперта - это просто одно из доказательств, которое подлежит оценке в совокупности с остальными доказательствами.

В итоге описанных выше процессов практика применения УПК предполагала, что подсудимый не мог оказывать влияния на свою судьбу, превращаясь из субъекта права в объект. Пожалуй, апогеем этого процесса стало положение дел, закрепляемое ст. 284 ГПК РФ, позволявшее суду даже не вызывать в заседание лицо, которое кто-то решил лишить дееспособности, если это лицо «по состоянию здоровья» не могло присутствовать в процессе.

С учетом всего описанного выше, признание соответствующих статей УК РФ неконституционными имеет большую ценность для возможности защиты людьми своих прав в уголовном процессе[6].

В самом Постановлении №13-П есть несколько аспектов, заслуживающих внимания для того, чтобы применять их на практике.

Важным представляется следующий вывод Конституционного суда, которым дается оценка доводов жалобы О.Б. Лобашовой относительно неопределенности понятия «психическое состояние». В ответ на это указано, что содержание данного понятия «конкретизируется судом в каждом уголовном деле на основе подтвержденных доказательствами фактических обстоятельств с помощью специальных познаний экспертов в области судебной психиатрии».

[4] Горевой Е.Д. Внутреннее судейское убеждение в оценке доказательств по уголовным делам. - М.: Юрлитинформ, 2008. - 136 c.